Неточные совпадения
Даром ничто не дается.
СудьбаЖертв искупительных просит.
Красавина. Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово — хрусталь, да что ж ты прикажешь делать, коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость, что всякое дело все врозь да врозь. Первое дело — хлопоты
даром пропадают, а второе дело — всему нашему званию мараль. А просто сказать: «Знать, не
судьба!» Вот и все тут. Ну да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
— Всякому, — говорила она, —
судьба дает какой-нибудь
дар: одному, например, дано много ума или какой-нибудь «остроты» и уменья (под этим она разумела талант, способности), — зато богатства не дала, — и сейчас пример приводила: или архитектора, или лекаря, или Степку, мужика.
— Говоря о себе, не ставьте себя наряду со мной, кузина: я урод, я… я… не знаю, что я такое, и никто этого не знает. Я больной, ненормальный человек, и притом я отжил, испортил, исказил… или нет, не понял своей жизни. Но вы цельны, определенны, ваша
судьба так ясна, и между тем я мучаюсь за вас. Меня терзает, что
даром уходит жизнь, как река, текущая в пустыне… А то ли суждено вам природой? Посмотрите на себя…
Но все это, свидетельствуя о трагической
судьбе русского народа, совсем не означает, что весь запас творческой энергии и творческих идей пропал
даром и не будет иметь значения для будущего.
Вообще эта дружба была настоящим
даром благосклонной
судьбы.
«Кто знает, — думал старый гарибальдиец, — ведь бороться можно не только копьем и саблей. Быть может, несправедливо обиженный
судьбою подымет со временем доступное ему оружие в защиту других, обездоленных жизнью, и тогда я не
даром проживу на свете, изувеченный старый солдат…»
Одной —
судьба послала
дарОбворожать сердца и взоры...
И снова ушел в свою мечту Саша. Было с ним то странное и похожее на чудо, что как
дар милостивый посылается
судьбою самым несчастным для облегчения: полное забвение мыслей, поступков и слов и радостное ощущение настоящей, скрытой словами и мыслями, вечной бестелесной жизни. Остановилось и время.
Нельзя сомневаться, что есть люди, имеющие этот
дар, но им воспользоваться может только существо избранное, существо, которого душа создана по образцу их души, которого
судьба должна зависеть от их
судьбы… и тогда эти два созданья, уже знакомые прежде рождения своего, читают свою участь в голосе друг друга; в глазах, в улыбке… и не могут обмануться… и горе им, если они не вполне доверятся этому святому таинственному влечению… оно существует, должно существовать вопреки всем умствованиям людей ничтожных, иначе душа брошена в наше тело для того только, чтоб оно питалось и двигалось — что такое были бы все цели, все труды человечества без любви?
Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные
дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне
судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
Гневышов. Я вас ценю. Вы имеете мою протекцию, ваши услуги не пропадут
даром. Я готов вам заплатить, но не такой ценой. Счастие милого существа для меня дорого. (Строго.) Ее
судьбу, милостивый государь, я не могу вручить всякому…
Цыплунов. А вы меня щадили? Вы убили, вы утопили в грязи самую чистую любовь. Я ее лелеял в груди десять лет, я ее считал своим благом, своим счастием,
даром небесным. Я благодарил
судьбу за этот
дар.
Он был мудрый Полководец; знал своих неприятелей и систему войны образовал по их свойству; мало верил слепому случаю и подчинял его вероятностям рассудка; казался отважным, но был только проницателен; соединял решительность с тихим и ясным действием ума; не знал ни страха, ни запальчивости; берег себя в сражениях единственно для победы; обожал славу, но мог бы снести и поражение, чтобы в самом несчастии доказать свое искусство и величие; обязанный Гением Натуре, прибавил к ее
дарам и силу Науки; чувствовал свою цену, но хвалил только других; отдавал справедливость подчиненным, но огорчился бы во глубине сердца, если бы кто-нибудь из них мог сравниться с ним талантами:
судьба избавила его от сего неудовольствия.
Кн<яжна> Софья (в сторону). Небо прекрасно исполняет мои желанья!
Судьба мстит за меня. Хорошо! он почувствует всю тягость любви безнадежной, обманутой. Я не
даром старалась охладить к нему Наташу: это меня радует. Однако что мне пользы? Я отомстила. За что? Он не знает, что я его так люблю! но узнает! Я ему докажу, что есть женщины…
Почему я так ему понравился, уж не умею сказать. Должно быть, общая у нас
судьба была, и потому тянуло нас друг к другу. Стали мы с ним как будто от прочих товарищей уединяться. И все у нас разговор об одном, все об одном. И наконец мы оба в этих разговорах последний стыд потеряли. Некоторым образом вроде как голые ходили друг перед другом. Настоящего слова еще не сказали, но уже чувствовали, что нам
даром не разойтись.
— Вот, говорит, тружусь, главнейше — для мещанства, — не ответив, продолжал кривой, — для него, говорит, так как неописуемо обидели его и обошли всеми
дарами природы. Будет, говорит, показано мною, сколь русский народ, мещане, злоплененное сословие, и вся
судьба мещанской жизни.
Известия эти доставили мне чувство некоторого удовлетворения, героические усилия молодого надломленного существа не пропали
даром. Но когда я гляжу теперь на несколько пожелтевших листочков, на которых я тогда набросал в коротких чертах рассказ Степана, — сердце у меня сжимается невольным сочувствием. И сквозь благополучие Дальней заимки хочется заглянуть в безвестную
судьбу беспокойного, неудовлетворившегося, может быть давно уже погибшего человека…
И думаю себе: вот разделяет
судьба — одним, как мне, ум, талант, образование, силу, другим — пошлые
дары: красоту, ловкость, любезность.
Иль песен
дар необычайный
Судьба предназначала ей?
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне
судьбой витийства грозный
дар?
Жизнь есть небес мгновенный
дар,
Устрой ее себе к покою,
И с чистою твоей душою
Благословляй
судеб удар...
Наговорила гостейке турус на колесах: святой-де у нас в шабрах живет, благочестивый, учительный, постник, великий
дар прозорливости имеет — всю
судьбу твою как на ладонке выложит…
— А захочет молодец
судьбу свою узнать, пожелает он увидеть во сне свою суженую — подложить ему под подушку липкий цветочек этой травы. Всю
судьбу узнает во снях, увидит и суженую… Не сорвать ли про тебя, Василий Борисыч?.. Так уж и быть,
даром что бесовский цвет, ради тебя согрешу, сорву.
Во всяком же случае люди были окончательно обескуражены как тем, что у них в приходе «баба в елтарь вскочила», так и тем, что после этого пришлось сеять без просвир, —
даром это в
судьбах мира пройти не могло, — и предчувствия, что год предстоит «голодный», стали переходить в уверенность.
Но и от зол неизбывных богами вам послано средство:
Стойкость могучая, друг, — вот этот божеский
дар.
То одного, то другого
судьба поражает, сегодня
С вами несчастье, и вы бьетесь в кровавой беде,
Завтра в другого ударит По-женски не падайте духом.
Бодро, как можно скорей, перетерпите беду.
Ну что же, значит такова
судьба. Жаль только, что
даром пропадет их молодая жизнь и не успеют, не смогут они до конца довести так блестяще начатую разведку. Она посмотрела на Игоря. Он лежал, как мертвый, без единого движения, почти слившись с землей.
— Ты мудр, как змий, и прекрасен, как солнце! Большего ты не можешь требовать от
судьбы. Она одарила тебя всеми своими
дарами. Ты самый прекрасный, самый мудрый и самый добрый король, какой только есть на свете.
И впечатление у меня было, что литературой он занимается так, походя, потому что, среди многочисленных
даров,
судьба, между прочим, отпустила ему и литературный талант.
Вы требовали ответа на свое письмо: вот он. Тут мое все: и стыд, и мнение ваше, и жизнь моя! Возьмите это все в
дар от меня. Не думала я долго, писать ли к вам: мое сердце, ваши муки, сама
судьба приказывали мне отвечать.
По улыбке надменного торжества, игравшей на губах последней при встрече с ним, он видел, что не только ее ставка в игре с графом выиграна, но что она догадывается, что эта ее победа далеко ему не приятна. Несколько, будто шутя, брошенных ею слов в разговор с ним окончательно его в этом убедили. Он понял, что это открытие не пройдет ему
даром со стороны мстительной женщины и не только отзовется на его дальнейшей
судьбе, но и на участи горячо любимой им девушки Глаши.
Гуманистическое самоутверждение было существенным моментом в
судьбах человеческого духа, и опыт, пережитый в нем, не пропадет
даром, обогатит человека.
Я не хочу принять тебя, безумный
дар насмешливой
судьбы, — я не хочу, я не хочу.